Последний путь недолог, но дорог
Олег БАЗАЛЕЕВ
Многие обратили внимание на то, что за последнее время в городе прибавилось похоронных агентств. В письмах горожане задают, в частности, такой вопрос: не ожидается ли вследствие неизбежной конкуренции снижения цен на данные услуги? И просят рассказать, как в целом обстоят ритуальные дела.
В первом же агентстве, где я побывал, мне сказали, что конкуренция — слово не совсем подходящее, не то, мол, дело, что бы бороться за наращивание производства. Но всё же… «Ритуал», «Натрон»,»Реквием», «Вечность», «Траур», «Обелиск»… (Большинство из них, кстати, располагаются на Первомайской.) Почему же один человек идет в одно бюро, другой — в другое? Может, разный набор услуг? Нет, выдумать что-то новое и необычное в похоронном деле трудно, да и вряд ли нужно. Ритуальные принадлежности, обмывание, бальзамирование, гроб, бригада, катафалк. Есть, конечно, небольшие отличия, например, врач-эксперт из «Реквиема» может дать консультацию о причине
смерти, а «Натрон» устраивает поминки на дому,
но в целом дело обстоит так:
вы нам звоните, и мы делаем, всё необходимое для похорон. (Большинство
похоронных фирм занимаются только погребением, а изготовлением памятников или не занимаются, или являются здесь лишь посредниками, так как в
городе достаточно специализирующихся именно на этом частных лиц и предприятий.)
Может быть, дело в ценах? Нет, прейскуранты разнятся не сильно. Гроб — не из дорогих, но прилично обитый — больше двухсот тысяч, катафалк — еще столько же. Полторы-две сотни тысяч стоит бригада. Одна цифра во всех прейскурантах неизменна: 259975 рублей стоят рытье и уборка могилы плюс табличка. Эти деньги платятся, если человека хоронят на городских кладбищах. К
•этой ‘утвержденной отделом цен обладминистрации и спущенной «сверху» сумме во многих агентствах относятся без особой радости: «У нас минимальный объем услуг — несколько сот тысяч, а тут сразу еще 260 «штук». Своя правда и у тех, кто устанавливал такие расценки: разве легко копать могилу в промерзшей на метр вглубь земле?
Необходимый минимум услуг — это так называемое «скромное погребение», то есть гроб, могила, бригада и машина-катафалк. Стоимость минимума колеблется от 630 тысяч в муниципальном «Ритуале» до приблизительно миллиона. В среднем 700—800 тысяч, но обычно даже люди бедные стараются, чтобы было хоть несколько венков, гирлянда, а это еще десятки тысяч. Так что фактически нижний предел стоимости погребения подходит к «лимону». Верхнего предела нет: желающие могут приобрести, например, многомиллионные гробы ручной работы из красного дерева и даже выписать из Москвы импортные.
Все похоронные службы предлагают самые разные льготы и скидки. У одних
— льготы участникам, ветеранам и инвалидам Великой Отечественной войны, а, например, в «Реквиеме» сюда же включают и участников всех последних войн от Кореи до Чечни, а также пострадавших от всех крупных аварий вроде Чернобыля. В других бюро делаются скидки жителям отдельных районов: в «Трауре» — Ленинского, в «Обелиске» — Заводского и Волжского.
— Мы решили не ставить никаких процентов по скидкам и не делить граждан ни на какие категории, — говорит директор похоронного агентства «Вечность» Владимир Сидоров. — Всё решаем индивидуально. Когда у человека мало денег, это сразу видно без всяких справок. В таких случаях делаем скидку до ста тысяч. Так что иногда работаем без прибыли.
Нет точного прейскуранта по льготам и у «Натрона».
— Малообеспеченным делаем скидку, — говорит директор Галина Абрамова. — Тех, у кого нет денег, хороним бесплатно.
В целом же по городу скидки (речь не идет о бесплатном погребении) обычно не выходят за пределы ста тысяч. Кстати, с 1 марта потерял силу закон о ритуальном пособии на погребение, так как с этого же числа полностью вступил в действие новый федеральный Закон «О погребении и похоронном деле». Закон стоит того, чтобы вчитаться в него повнимательнее, хотя бы потому, что в нем особое внимание уделяется извечному конкуренту похоронных фирм — крематорию. Действительно, в гарантированный перечень услуг, оказываемых на безвозмездной основе, входят «оформление документов, предоставление гроба и других предметов, необходимых для погребения», и погребение через кремацию с последующей выдачей урны с прахом.
В Саратове, как известно, крематория нет. Нужен ли он городу? Христианство, например, против кремации, однако, по словам заместителя директора «Ритуала» Валерия Дмитриева, который в свое время занимался изучением этого вопроса, процентов пятьдесят населения не возражало бы. Кроме того, каждую неделю порядка десяти тел остаются невостребованными, их приходится хоронить за государственный счет. Но дело даже не в этом, а в том, что уже сейчас площадь кладбищ составляет около двухсот пятидесяти гектаров. Между тем еще в ту пору, когда собирались открывать Елшанское кладбище, там предусматривался крематории. Тогда, в 1973 году, дело не пошло по причине отсутствия финансирования. Место, предназначенное для объекта, сейчас уже освоено (там произведены захоронения). Года два тому назад дело вроде бы несколько оживилось. Даже было послано письмо в Гражданпроект с просьбой разработать новый проект взамен прежнего, устаревшего за два десятка лет. Вскоре, правда, начинание тихо умерло, так как под него не выделили ни копейки.
Впрочем, с исполнением нового закона особых проблем, видимо, не будет и без крематория. Десятой статьей предусматривается выплата социального пособия в размере гарантированного перечня услуг, но не более 10 минимальных окладов. Скажем, минимальный набор услуг в эту сумму укладывается, даже кое-что останется, хотя бы на венок.
Кстати, благодаря новому закону, возможно, не придется больше неделями и месяцами ходить за пособием на погребение, так как специализированная похоронная служба наделяется возвратными оборотными средствами, оказывает услуги населению и получает возмещение затрат из Пенсионного фонда, фонда соцстраха или местного бюджета. Так будет, если ни у кого не возникнет искушения оставить всё как было, поэтому в «Ритуале» подготовили просьбу к мэру города Маликову отдать соответствующее распоряжение, чтобы подкрепить им закон. Скорее всего, эта схема будет осуществляться только в муниципальной похоронной службе, в чем, конечно, есть свой резон. Не берусь угадывать, отразится ли это на взаимоотношениях «муниципалов» с «частниками», которые и сейчас не идилличны.
Как муниципальное
предприятие, в чьем ведении находятся городские
кладбища, только
‘ Ритуал»
может разрешать производить так называемые
родственные подзахоронения. Так вот, в некоторых похоронных фирмах
утверждали, что это предприятие разрешает их, только если захоронения
оно же и проводит. (Впрочем, в «Ритуале» это отрицают.)
«Муниципалы» же обвиняют своих коллег из «Натрона» в том, что те «увели» у них отдел регистрации смертей ЗАГСа, точнее, сам отдел сменил место прописки то ли ввиду ремонта, то ли под предлогом оного. Приходит клиент в отдел регистрации смерти, а его тут буквально берут за руки и ведут в «Натрон». К слову, в других похоронных бюро подобная практика (если она, конечно, имеет место) никого особо не заботит: всё оформление документов осуществляют работники бюро.
В нормативных документах по лицензированию похоронных услуг записано, что доходная часть должна покрывать расходную, или, говоря понятным языком, прибыль от продажи гробов и прочих ритуальных принадлежностей должна идти на содержание кладбищ. «Муниципалы» пробовали уговорить «частников» вместе нести расходы по кладбищам, однако разговоры об этом шли сдержанно, а дальше разговоров дело и вовсе не пошло.
О том, в каком состоянии кладбища, рассказывать нет нужды.
— В 1995 году вместо необходимых 3 миллиардов 155 миллионов было выделено только 229 миллионов, — говорит заместитель главы городской администрации Николай Думчев. — В безобразном состоянии дороги, подъезды к кладбищам, не говоря уж о подходах к могилам. На все кладбища есть человек тридцать уборщиков, а надо раз в десять больше. Техника буквально допотопная. А на Елшанском кладбище, например, за 20 лет функционирования так и не появилась ограда.
Может быть, выход в том, чтобы похоронные агентства имели свои кладбища? В «Натроне», например, хотели бы. По крайней мере потому, что за каждые бесплатные похороны они платят всё те же могильные» 260 тысяч. Другие хотели бы благоустроить кладбище на свой манер, скажем, как на Западе — ровные ряды, подстриженная травка, освещение… Но, возражают им третьи, при нынешнем Земельном законодательстве покупка участка — дело весьма сомнительное.
…Как бы там ни было, разговоры о том, сколько стоит умереть, уже давно вошли в разряд самых популярных среди людей пожилого возраста. Обычно такой разговор заканчивается на «оптимистической» ноте:
— Нет, умирать мне никак нельзя, не по карману.
«Саратов» №47 (1006) 13.03.96г.