Белые тапочки на денежном ходу
У типичного директора похоронной конторы вид всегда словно бы соболезнующий. Кажется, облачко печали даже во сне не покидает лица распорядителя последнего пути. И в салонах ритуальных услуг царят вечный полутраур персонала, тишь, полумрак и прохлада, а про смирение кладбищ и говорить не будем. Но на самом деле страсти в этом бизнесе бушуют такие, что хоть святых выноси.
Гробовая бухгалтерия
Сначала был «Ритуал», и больше ни одной похоронной вывески не существовало не только в Саратове, но и на всей территории советской страны. Но вот дух частной инициативы закружился над бывшей госмонополией — в 1987-м возник «Натрон», в 1993-м — «Реквием». Из «Реквиема» ушла часть специалистов, и появился «Обелиск», из «Обелиска» таким же способом родилась «Литургия». Из «Литургии» — «Скорбь». От них двоих — «Стена скорби». К середине 1998 года на рынке присутствовали еще «Память» и «Харон», которых считают «детьми» «Ритуала». Итого – девять фирм, генеалогию еще двух, работавших в 1998 году, установить не удалось. Сегодня в последний путь снаряжают уже 19 организаций, причем реально на рынке работают 16 из них. Конкуренция – острейшая.
Девять лет назад, когда автор этих строк столкнулся с темой, похоронные директора как один жаловались на дефолт: он внушает потенциальному клиенту мысль, что «помирать нам рановато» (это, кстати, медицинский факт), а родственников усопшего склоняет к экономии — скромный гроб, венков поменьше, автобус от предприятия, тело обмоем сами. Между тем на тот момент для нормальной жизни фирме нужно было сто заказов в месяц. Обычных, средней руки. При этом стоимость таких заказов колебалась в пределах 1500-1600 рублей, а пособие на погребение, выплачиваемое из бюджетных средств, составляло 834 рубля 90 копеек.
Федеральный закон «О погребении и похоронном деле» совершенно серьезно утверждал, что за эти деньги специализированная организация (обычно — местный МУССП «Ритуал») безвозмездно окажет родственникам или близким умершего следующие услуги: оформление документов, необходимых для погребения; предоставление и доставка гроба и других предметов, необходимых для погребения; перевозка тела (останков) умершего на кладбище (в крематорий); погребение (кремация с последующей выдачей урны с прахом). Затраты организации как раз компенсируются бюджетными средствами. Сегодня величина пособия доросла до одной тысячи рублей, но «на халяву», как и раньше, хоронят только невостребованные трупы. Ни один нормальный человек не пожелает своему другу или родственнику быть похороненным бесплатно – т.е. с бомжами и с бомжовским сервисом. Когда похороны идут в «обычном режиме», то тысяча достается ближайшему родственнику в компенсацию затрат.
И вот ведь ирония: с 1998 года государственная «помощь» выросла на 166 рублей, а цены на рынке ритуальных услуг подскочили раз в пять. В частных агентствах последний путь обойдется сегодня тысяч в 8-10, в МУСПП «Ритуал» утверждают, что у них минимальные по цене похороны можно провести за шесть тысяч рублей. И ценовые преимущества монополиста перед частниками у последних вызывают скрежет зубовный.
Борьба за тело
И в относительно сытые докризисные времена нравы в этом бизнесе нельзя было назвать мягкими. Отнюдь. Клиентов хватало всем годах в 1995-96, когда реально работали 3-4 конторы, потом «Ритуал» сообразил, что коммерсанты скоро оставят его без штанов, и начались локальные войны. Затем начал плодиться и свой брат бизнесмен. Естественно, новички всячески старались согнать собратьев с печальных, но прибыльных полян. Ведь, как рассказал автору этих строк человек, давно отошедший от сих скорбных дел, до дефолта маржа траурных дел мастеров была столь хороша, что однокомнатная в центре зарабатывалась за полгода. И крепкая, с репутацией, фирма имела в среднем по пять заказов в день, легко одолевая максимумы, когда в день приходилось делать даже по десять и более выездов. Зато после 2000-го, когда пошел новый вал конкуренции, многие из переживших дефолт сели на мель, потому что перепадать вдруг стало лишь по три-четыре вызова в неделю. Это считается признаком крайне неблагоприятным и говорит о том, что пора «заворачивать ласты». Но если кто и завернул, то место выбывших тут же заняли другие.
С самого начала основными инструментами конкурентной борьбы между похоронщиками стали разного рода прихваты. Одна контора сотрудничала с военкоматом, другая – с моргом судмедэкспертизы, третья — с милицией, четвертая – с налоговой полицией, за пятую хлопотали чиновники областного минздрава и минтруда, а у «Ритуала» был и есть такой мощнейший монопольный ресурс, как кладбища.
Дефолт поставил многие фирмы на грань жизни и смерти, так что нравы в сообществе на момент моего знакомства с темой были совершенно мафиозными. Перекупка диспетчеров, дабы те направляли клиентов в конкурирующие фирмы, была обычной практикой, как и перерезание телефонного кабеля «Ритуалу» в прибыльные, в смысле клиентуры, праздничные дни. Частники получали звонки от коллег «с соболезнованиями» и дружескими советами уйти из бизнеса по-хорошему. Одна контора показывала автору этих строк письма из областного минздрава и минтруда, которые прокладывали путь на рынок фирме «Стена скорби». В письмах говорилось, что ЛПУ и домам-интернатам для инвалидов и престарелых целесообразно пользоваться услугами данной фирмы.
Но самой громкой и скандальной в 1998 году стала борьба с так называемыми направлениями, которые выдавали родственникам умерших врачи при выписке справки о смерти. Дело было поставлено на широкую ногу: к визитке фирмы прилагался корешок с двумя половинками, одну врач оставлял себе, другую, вместе с визиткой агентства, получали родственники. Нередко за визитку и квиток клиентам полагалась скидка, а доктору, если клиент пришел по адресу, обязательно – вознаграждение. И бывали случаи, когда родственникам не давали справку о смерти, пока те не позвонят в конкретное агентство. Случалось и такое, что у двери умершего сталкивались два гроба: сын, к примеру, вызывал одну фирму, а дочь уходила за справкой в больницу, и там ее так обрабатывали, что она соглашалась вызвать другую.
Осенью 1998-го на противоестественный союз врачей и могильщиков пожаловались в минздрав «Ритуал» и «Натрон». Главврачи ЛПУ на разговор в министерстве отреагировали быстро: выписка справок о смерти перешла в руки главных врачей и заведующих отделениями. И вскоре пошли слухи, что агентский процент докторов вырос с 50 рублей до 500. Говорят, сегодня за направление клиента структура, будь то морг, больница, милиция, получает от фирмы до 1200 рублей «с тела». И это никого уже не удивляет.
«Ритуальные» войны
Как рассказывают профи, сегодня в Саратове успешной считается контора, имеющая 70 заказов в месяц. Это – частники. Вне конкуренции – МУСПП «Ритуал», чьи сотрудники проводят примерно 300 похорон в месяц.
У «Ритуала» мощная инфраструктура, включающая автопарк на 50 единиц техники, есть собственные мастерские для изготовления памятников, венков, обтяжки гробов. Штат сотрудников — порядка 400 человек, но и площадь кладбищ, находящихся в ведении «Ритуала», — под 400 га. Кладбища — Староелшанское и Новоелшанское, Воскресенское, Увекское, Старообрядческое, Еврейское – требуют постоянного внимания. Директор «Ритуала» Леонид Юсупов считает, что бюджетное финансирование на эти цели покрывает только 10% потребности. Помимо частичной компенсации затрат на благоустройство бюджет оплачивает «Ритуалу» и захоронение невостребованных трупов в рамках тысячерублевого пособия. Все остальное «Ритуал» делает за счет собственной прибыли, в том числе выплачивает зарплату сотрудникам и содержит охрану кладбищ, появившуюся при новом директоре МУСПП. В этом году право содержать кладбища за бюджетный счет выставлялось на конкурс, который 17 апреля все тот же «Ритуал» и выиграл. Но это не исключает, что в будущем у муниципального монополиста появятся серьезные конкуренты на этом поле.
Во всем остальном конкуренция есть и сейчас. Она возникла с момента появления частника в этой сфере и никуда не делась по сей день, причем за годы борьбы стороны накопили за пазухой увесистые булыжники.
При прежнем директоре, одиозно известном г-не Майорове вокруг «Ритуала» и кладбищ шла целая волна газетных публикаций, где чуть ли не открытым текстом говорилось о поборах, которым подвергаются частные фирмы. Однако в открытую борьбу с Майоровым, под разными предлогами отказывавшим частникам в кладбищенской земле, вступил только саратовский филиал ЗАО «Военно-мемориальная компания». ВМК привлекала к разборкам телевидение, и прямо у кладбищенских ворот снимались скандальные репортажи, после которых на долю «Ритуала» выпадало много позора. Новый директор МУСПП Юсупов критического отношения к частникам не скрывает, частники обдирают клиентов, извлекают прибыль из кладбищ, не желая нести затраты на их содержание, в то же время само их присутствие в данной сфере незаконно:
- По федеральному закону «О погребении и похоронном деле» похоронами может заниматься только специализированная организация, остальные – лишь продавать аксессуары. Но мы терпим частников, потому что сами не имеем возможности обслужить всех клиентов, — заявил директор автору этих строк.
Однако чиновник федерального Министерства регионального развития, директор департамента ЖКХ г-н Мукумов закон трактует иначе. В своем ответе на запрос гендиректора ЗАО «Военно-мемориальная компания» он указывает, что ФЗ «О погребении и похоронном деле» говорит о создании специализированных служб, которые должны оказывать безвозмездные услуги по гарантированному перечню. Но ФЗ не предусматривает, что состав лиц, имеющих право осуществлять погребение и оказывать услуги по погребению, ограничивается специализированными службами и что иные юридические и физические лица лишены права заниматься этой деятельностью.
Как бы то ни было, а благодаря постановлениям городских властей территория кладбищ закрыта для посторонних фирм и для попадания на нее частным похоронщикам приходится платить все тому же «Ритуалу». Расценки у монополиста весьма серьезные, поэтому не сразу и поймешь, кто говорит правду в давнем споре по поводу обдираловки, а кто возводит напраслину. Г-н Юсупов заявил автору этих строк, что с частника за могилу «Ритуал» берет только 696 рублей – это стоимость работы землекопов, а остальное коммерсанты сами наворачивают. Частники говорят, что могила обходится им в 919 рублей, поскольку кроме землекопов сюда входит табличка, укрепление стенок и другие позиции. Как и в любой монополии, образование цен и тарифов, равно как и вопрос обоснованности взимания денег «Ритуалом», – тайна за семью печатями. Естественно, вынужденным покупателям этих услуг – погребальным коммерсантам – ситуация, когда нужно платить за каждый шаг по кладбищу, активно не нравится. У стороннего наблюдателя, каковым является автор этих строк, прайс «Ритуала» вызывает недоумение. Если речь идет о гарантированном перечне, который по ФЗ-8 должен укладываться в одну тысячу рублей, то почему в прайс-листе «Ритуала» перечень стоит от 2420 до 3455 рублей в зависимости от времени года? И тот же перечень, но для невостребованных, стоит от 432 рублей до 1251 рубля? Один и тот же необитый гроб в ситуации, когда труп невостребованный, стоит 491 рубль, а если востребованный, то уже 540 рублей. Короче говоря, «Ритуал», не хуже проклинаемых им коммерсантов, зарабатывает на всем. Но при этом возможностей делать деньги у него гораздо больше.
Тяжеловес против монополиста
Очередной виток противостояния коммерсантов и монополиста наблюдается в городе Вольске. Все та же ВМК на местном кладбище за свой счет оборудовала участок под захоронения для участников боевых действий, ветеранов, инвалидов войн. Было это два года назад, и уже тогда военный участок кладбища был предметом разбирательств. В этом году глава администрации МО города Вольска предложил ВМК поучаствовать в социальном партнерстве, суть которого свелась к тому, что ВМК может хоронить на обустроенном ею участке, но должна платить муниципалитету за каждое захоронение по 500 рублей и нести другие социальные обременения. Вполне возможно, не за горами суды.
Почему именно ВМК вступает в открытые конфликты с «Ритуалом»? Юридически это частная структура, созданная в 1997 году, но у истоков ее стоят военные чины, близкие к Министерству обороны. Со временем ВМК плотно охватила рынок именно военных погребений, в ряде случаев особо привлекательных в смысле денег, поскольку есть список льготников по линии Минобороны, где полагается погребальное пособие в размере восьми тысяч рублей и пособие для установки памятника в размере 15 тысяч. Именно на установку памятников в этом году ВМК выиграла тендер Минобороны.
Естественно, коллеги по бизнесу отметили сей факт новым всплеском высказываний о том, что на самом деле памятники ВМК стоят раз в пять меньше, что маржа у фирмы просто несусветная и т.п.
Свою долю рынка в Саратове местный филиал ВМК оценивает скромно, упирая на то, что не платит посредникам «за доставку», не оставляет визитки в местах скопления тел и т.п. Более того, год назад директор филиала ВМК Михаил Гоз, по его словам, предлагал погребальному сообществу перестать работать с «поставщиками» и сообща создать единую диспетчерскую службу. А сэкономленные от взяток средства направить на благоустройство кладбищ. Идея, однако, оказалась слишком революционной: от оздоровления бизнеса пострадали бы и «поставщики», и участники рынка, которые получают клиентов прежде всего за счет таких маневров, а не путем добросовестной конкуренции.
Но существуют и другие мнения насчет доли рынка ВМК. У филиала четыре отделения в городах и множество сельских пунктов по продаже ритуальной продукции, в штате трудится 100 человек, есть своя мастерская по изготовлению памятников, четыре автобуса и единственный в городе катафалк-«Мерседес», который у ВМК арендуют другие конторы. На 50% клиентура ВМК – военные, остальное – гражданские лица. По оценкам других участников рынка, вместе с «Натроном», имеющим репутацию могильщика буржуазии, т.е. работающим в основном с элитой, ВМК стабильно входит в четверку наиболее успешных частных похоронщиков.
У царствия небесного - Бизнес этот достаточно маргинален, — делится своим мнением бывший владелец ритуальной фирмы. – Прежде всего потому, что у нас нет культуры похорон. В Европе гроб не стоит в квартире по два дня, все процедуры типа одевания, бальзамирования проходят в специальном похоронном доме. Во-вторых, у нас эта деятельность тесно срослась с силовиками и чиновниками, которые взимают своего рода ренту. В-третьих, монополия «Ритуала» непобедима. В мое время бригада обязательно выезжала на кладбище с «комплектацией» — так мы называли мелкие взятки землекопам.
Интересно, что один из саратовских траурных профи, будучи хорошо образованным человеком, даже написал и издал монографию «Введение в социальную паразитологию властных отношений», где разложил по полочкам всю коррупцию в ритуальном бизнесе.
Но на одной коррупции не проживешь, нужно еще и дело знать. Как рассказывают опрошенные участники рынка, ценится здесь прежде всего умение обслужить так, что клиент не почувствует и тени проблем. Само собой, обратившись в фирму, родственники уже не хлопочут о бумагах и справках, доставке тела из морга или больницы в дом и на кладбище, бальзамации, могиле. Хороший агент успевает все за один день, начиная со справки о смерти и кончая заказом поминального обеда, а хороший распорядитель, выезжающий с бригадой, умело выстроит процессию, и бригада у него вышколенная, и цветы он вовремя подаст, и воду, чтобы вымыть руки после кладбища, и полотенце, чтобы руки вытереть. И когда в фирму идут повторные обращения, это считается очень хорошей оценкой. А высший балл коммерческой расторопности – это когда агент приезжает на дом раньше «скорой помощи». Врач еще не выписал справку о смерти, а ритуальная фирма уже здесь.
С другой стороны, в предбаннике царствия небесного, где стоят все герои нашего текста с венками и памятниками, традиционно очень тесно. И 30-40% маржи — это не совсем то, на что рассчитывали участники забега. А еще и смертность населения реально падает: в 2004 году из Саратова в мир иной ушло порядка 12 тысяч человек, в 2006 – только 10 тысяч! А ведь это две тысячи клиентов (пусть живут они вечно)!..
Отметим также, что ритуальный рынок Саратова стоит сегодня на пороге серьезных потрясений. Возможно, уже в этом году в городе откроется первый частный похоронный дом с московскими инвестициями, так что передел рынка, особенно в его премиум-сегменте, не за горами. Второй маленькой революцией мог бы стать переход права на обслуживание кладбищ от «Ритуала» к другой фирме. Интересно, к чему бы привело крушение монополии? К появлению новой?